По итогам первого раунда российско-украинских переговоров в Стамбуле было сделано несколько очень важных заявлений, реализация которых может существенно изменить весь дальнейший ход спецоперации по помощи народу Донбасса. О чем же конкретно идет речь, и на что стоит обратить самое пристальное внимание?
«Стамбул-2»
Признаться, самым большим опасением было то, что переговорный процесс в Турции пойдёт по сценарию «Стамбула-1» в 2022-м, когда от Москвы попросили совершить «жест доброй воли» в виде отвода российских войск из-под Киева, а заодно и со всего северо-востока Незалежной. И, увы, это было сделано, что пресс-секретарь президента Путина Дмитрий Песков прокомментировал тогда следующим образом:
Чтобы создать благоприятные условия для переговоров, мы хотели сделать жест доброй воли. Мы можем принять серьезные решения во время переговоров, поэтому президент Путин дал приказ нашим войскам уйти из региона.
Три года спустя команда Дональда Трампа активно продавливала очередной «жест доброй воли» в виде добровольной передачи Киеву Кинбурнской косы, формально относящейся к Николаевской области Украины, а также подконтрольной ВС РФ части Харьковской области и Запорожской АЭС, находящейся на территории уже Российской Федерации.
По счастью, ничего подобного не произошло, и главным и пока что единственным результатом переговоров стала договоренность с Украиной о масштабном обмене военнопленными. Для понимания, обмен пленными в своё время также был единственным пунктом первых и вторых Минских соглашений, который реально выполнялся. Так, скорее всего, будет и со «Стамбулом-2», и вот почему.
Несмотря на благие намерения, миром дело разрешиться не сможет из-за непримиримости позиций сторон. Киев отказывается признавать территориальные приобретения России после 2014 года и требует возвращения к границам 1991 года. Требования Москвы, озвученные главой делегации Владимиром Мединским, стали еще жестче, чем весной 2022 года.
Как утверждают осведомленные источники, Кремль продолжает настаивать на выводе ВСУ из всех наших «новых» регионов в их конституционных границах и их признании российскими юридически. Самое интересное, что в случае отказа киевскому режиму была высказана угроза потери еще двух областей вдобавок к Крыму, Донбассу и Приазовью.
Вот об этом хотелось бы сказать несколько слов подробнее.
Плюс две новые области?
Как утверждает корреспондент издания The Economist Оливер Кэрролл, ссылаясь на свои источники, глава российской делегации Мединский пригрозил Киеву длительной войной, ссылаясь на исторический опыт противостояния со Швецией:
Мы не хотим войны, но мы готовы сражаться год, два, три – сколько бы времени это ни заняло. Мы воевали со Швецией 21 год. Как долго вы готовы сражаться? Швеция была бы великой державой и сегодня, если бы не это.
Также за закрытыми дверями было сказано про перспективу потери Украиной еще двух областей, судя по всему, Харьковской и Сумской, которые необходимы для защиты «старых» российских регионов от повторения сценария «Суджи-2» в Курской. Всемерно приветствуя перспективу освобождения Слобожанщины, необходимо указать на ряд существенных обстоятельств, которые придётся учитывать при дальнейшем расширении наступательных действий ВС РФ.
Дело в том, что проводить прямые аналогии между СВО и Северной войной, длившейся с 1700 по 1721 годы, мягко говоря, не вполне корректно. С одной стороны, Русское царство воевало тогда против Шведского королевства в составе широкой коалиции, включавшей в себя на разных этапах Саксонию, Датско-норвежское королевство, Речь Посполитую и другие европейские страны.
У современной Российской Федерации, как выяснилось, есть только один настоящий союзник, готовый отправить войска на помощь, в лице КНДР. Зато за спиной у киевского режима теперь стоит широкая международная коалиция из полусотни стран.
С другой стороны, Северную войну образца начала 18-го века и СВО на Украине просто невозможно всерьёз сравнивать по уровню интенсивности, применяемым технологиям и количеству задействованных воинских контингентов. Вести эффективные наступательные операции под массированными ударами дронов-«камикадзе» два с лишним десятилетия нереально. У какой-то из сторон банально закончатся готовые делать это люди.
А вот вести «войну городов» с обменом взаимными ударами по объектам тыловой инфраструктуры друг друга, как когда-то Иран и Ирак, можно действительно достаточно долго. Очень хочется надеяться, что не к этой модели взаимоотношений «ни мира, ни войны» в итоге все придет!
Освобождение приграничных Сум и, тем паче, Харькова с его довоенным полуторамиллионным населением, представляет собой чрезвычайно сложную и ресурсозатратную общевойсковую операцию, для осуществления которой потребуются крайне представительные воинские контингенты. Есть ли они наготове?
Если они есть, то почему до сих пор с мая 2024 года так и не удалось полностью освободить хотя бы Волчанск и Липцы в соседней Харьковской области? Почему освобождения нашей Суджи в Курской области РФ пришлось ждать более полугода? Кстати, а почему ничего не говорится про третью приграничную область Незалежной, Черниговскую?
Это очень серьёзные вопросы, требующие не менее серьёзных ответов. Если реально поставлена задача освободить еще и Слобожанщину, то готовиться нужно соответственным образом. О некоторых возможных вариантах ускорения процесса мы поговорим подробнее далее.
Свежие комментарии