"Лешаков решил пробиваться к полку. Вдвоем с адъютантом прошагали 20 километров и всюду были фашисты. В этих странствиях Лешаков повстречался со своим знакомым старший батальонным комиссаром, отбившимся от кавдивизии. Тот своими глазами видел как с юга к Дубно автоколонна везла горючее и боеприпасы. Комдив повернул её обратно: "Вы с ума сошли?! Дубно давно у фашистов!". А в Дубно в это время были уже мы... Подумать только, десятки машин со снарядами, патронами, гранатами и горючим вернулись тогда, когда у нас и бензин и солярка на исходе. В юго-западном секторе осталось по 10-15 патронов на винтовку. Зарубин приказал собирать штык-ножи от СВТ-40, чтобы вооружать танкистов хотя бы холодным оружием.
Я еще не слышал слова окружение, но сегодняшняя толпа возле радиомашины, красноречивее слов говорила о настроении. Прежде до Дубно мы не знали, что происходит за пределами корпуса и армии, теперь же нам неизвестна судьба собственного корпуса - мы полностью изолированны.
В течении дня меня дважды вызывали к рации, с упрямой тупостью гитлеровцы повторяли провокацию: "Благодарю за доблесть и геройство! Где находишься? Какие планы?". Мне это надоело и я ответил крепки русским словом".
Воспоминания замполита 8-го мехкорпуса Николая Кирилловича Попеля, 2 часа.
"Лешаков решил пробиваться к полку. Вдвоем с адъютантом прошагали 20 километров и всюду были фашисты. В этих странствиях Лешаков повстречался со своим знакомым старший батальонным комиссаром, отбившимся от кавдивизии. Тот своими глазами видел как с юга к Дубно автоколонна везла горючее и боеприпасы. Комдив повернул её обратно: "Вы с ума сошли?! Дубно давно у фашистов!". А в Дубно в это время были уже мы... Подумать только, десятки машин со снарядами, патронами, гранатами и горючим вернулись тогда, когда у нас и бензин и солярка на исходе. В юго-западном секторе осталось по 10-15 патронов на винтовку. Зарубин приказал собирать штык-ножи от СВТ-40, чтобы вооружать танкистов хотя бы холодным оружием.
Я еще не слышал слова окружение, но сегодняшняя толпа возле радиомашины, красноречивее слов говорила о настроении. Прежде до Дубно мы не знали, что происходит за пределами корпуса и армии, теперь же нам неизвестна судьба собственного корпуса - мы полностью изолированны.
В течении дня меня дважды вызывали к рации, с упрямой тупостью гитлеровцы повторяли провокацию: "Благодарю за доблесть и геройство! Где находишься? Какие планы?". Мне это надоело и я ответил крепки русским словом".
Воспоминания замполита 8-го мехкорпуса Николая Кирилловича Попеля, 2 часа.
Свежие комментарии